Этап 1. «После каждого её визита мне хуже»
— Ты вообще понимаешь, что творится? — голос Ирины был слышен даже в коридоре.
Марина, выходя из палаты, всё-таки невольно притормозила.
— Я понимаю, что болен, — спокойно ответил Андрей. — А вот чем ты сейчас занимаешься, не понимаю.
— Я спасаю нашу компанию, пока ты валяешься по больницам! — звякнул браслет на её запястье. — Если мы не продадим пакет акций, нас разорвут конкуренты.
Дверь закрылась, и остальное Марина уже не слышала.
Однако осадок остался: не разговор, а допрос. Не забота, а приказ.
К вечеру Андрей сильно побледнел, попросил дополнительную грелку — его знобило.
— Давление прыгает, — пробормотала дежурная медсестра, снимая показания. — Странно, утром всё было ровно.
Когда Марина зашла с вечерней уборкой, он позвал её жестом.
— Марина… — голос еле слышен. — Вы заметили? После каждого её визита… мне хуже.
Она опешила.
— От волнения, наверное, — осторожно ответила. — Всё-таки и дела, и разговоры тяжёлые. Вот организм и реагирует.
Андрей слабо усмехнулся:
— Хотел бы верить. Но я чувствую иначе. Будто из меня что-то вытягивают.
Он помолчал и добавил:
— Последние месяцы — в каждом стационаре одно и то же. Там, где она бывает часто, мне становится хуже. Как только уезжает в командировку — полегче.
Марина мысленно пожала плечами. Она видела разное, но в «энергетических вампиров» не очень верила.
— Вам надо больше отдыхать, — мягко сказала она. — Постараюсь лишний раз вас не тревожить.
Но когда ночью его снова увезли на капельницу из-за резкого падения давления, слова Андрея вдруг всплыли в голове: «После каждого её визита…»
Этап 2. «Это всего лишь витамины»
Ирина стала приходить чаще.
Всегда — с дорогим букетом и неизменной термосумкой в руках.
— Я ему полезные коктейли делаю, — объяснила она как-то Марине, заметив её взгляд. — Витамины, суперфуды… Врачи ничего толком не назначают, вот я сама стараюсь.
— Любые препараты нужно согласовывать с лечащим врачом, — осторожно заметила Марина.
— Вы, кажется, санитарка? — сладко улыбнулась Ирина. — Тогда занимайтесь своим делом.
Она хлопнула дверью палаты перед самым носом Марины.
В тот день Андрей снова выглядел уставшим, но держался.
— Ест хоть? — спросила Марина медсестру Любу.
— Да куда там, — та махнула рукой. — Жена свои «смуси» таскает, он еле-еле пару ложек нашей каши съедает. Потом ещё и давление падает. Но «клиент платный», врачи не лезут.
Слова кольнули.
Да, палата «люксовая», да, родственники «сложные» — но ведь речь о здоровье человека.
Марина поймала момент, когда Ирина вышла в коридор поговорить по телефону, и заглянула в палату.
На тумбочке стоял высокий стакан с густым зелёным коктейлем. Андрей смотрел на него с отвращением.
— Она заставляет пить, — устало сказал он. — Говорит, это модные добавки. После них мне тяжело.
— Вы говорили врачу?
— Говорил. Он только плечами пожимает: «БАДы, вреда быть не должно».
Андрей с трудом поднял руку:
— Марина, если я вас о чём-то попрошу… вы сможете?
— Если в моих силах — да.
— В следующий её визит не уходите сразу. Побудьте рядом. Я хочу убедиться, что это не только в моей голове.
Она кивнула, сама не понимая, зачем согласилась.
Этап 3. Свидетель
В назначенный день Марина пришла в палату чуть раньше. Проверила капельницу, поменяла воду в графине, открыла форточку.
Ирина появилась, как всегда, на каблуках, с улыбкой, которая не доходила до глаз.
— О, и вы тут, — заметила она Марину. — Чудесно. Поможете мне подать Андрею коктейль.
Она поставила термосумку на тумбочку, достала пластиковый шейкер, набрала из бутылки мутноватой жидкости, высыпала туда какой-то порошок из неприметного пакетика. Всё — быстро, отработанными движениями, словно делала это уже десятки раз.
Марина невольно наклонилась ближе. На пакетике, мельком попавшем в поле зрения, было написано мелким шрифтом: «сердечный гликозид… при строгом контроле врача… передозировка опасна для жизни».
Ирина заметила её взгляд, тут же закрыла пакет пальцами.
— Медицинский коктейль, — легко произнесла она. — Нам врач прописал, но вы же всё равно ничего не поймёте, правда?
Марина почувствовала, как внутри всё сжалось. Она точно знала: это лекарство применяют в реанимации, а не «для профилактики». Да и в истории болезни Андрея таких назначений не было.
— Я… могу спросить у лечащего врача, — осторожно сказала она. — На всякий случай.
— Не смейте лезть не в своё дело, — резко обернулась Ирина. — Хотите потерять работу?
Она придвинула стакан к мужу:
— Пей. До дна.
Андрей встретился взглядом с Мариной. В его глазах было отчаянное: «видите?»
Он сделал пару глотков, поморщился.
— Всё, я больше не могу, — прошептал.
— Не капризничай, — раздражённо сказала жена. — Здоровье дороже.
Она уже собиралась наклонить стакан ему к губам, когда Марина, сама не ожидая от себя такой смелости, шагнула вперёд.
— Осторожно, вы проливаете, — сказала она и чуть подтолкнула стакан.
Часть содержимого плеснулась на простыню, часть — на пол.
— Ой! — вскинулась Марина. — Сейчас принесу чистое бельё и тряпки.
Она быстро собрала мокрую простыню, не забыв завернуть в неё оставшийся коктейль, и выскользнула в коридор.
— Вы что творите?! — кричала ей вслед Ирина. — Это же дорогое лекарство!
— Я всё оплачу из своей зарплаты, — бросила Марина, не оборачиваясь.
С чистой простынёй к палате она вернулась уже вместе с медсестрой и врачом, которого успела перехватить в ординаторской.
Этап 4. «Вы чем его кормите?»
— Что тут у вас? — поинтересовался врач, входя в палату.
Ирина мгновенно сменила тон на ласковый:
— Просто ваша санитарка пролила лекарство. Так неаккуратно…
— Какое лекарство? — нахмурился врач. — Я новых назначений не делал.
— Наш семейный кардиолог выписал, — с вызовом ответила она. — У нас свои врачи, не хуже ваших.
Врач взял из её рук оставшийся пакетик, бегло прочитал.
— Это серьёзный препарат, — сказал он хмуро. — Он несовместим с частью терапии, которую получает ваш муж. В нашей форме лечения он не предусмотрен.
— Ну и что? — пожала плечами Ирина. — Я хочу лучшего.
Врач повернулся к Андрею:
— Вы давно это принимаете?
— Несколько месяцев, — тихо ответил тот. — Сначала дома, теперь здесь.
— Без контроля анализов и ЭКГ?
— Жена говорила, что контролирует.
Врач глубоко вдохнул:
— Андрей Петрович, вы понимаете, что при таком приёме может развиться отравление? Часть ваших симптомов очень похожа именно на передозировку.
Ирина вспыхнула:
— Это клевета! Вы просто не хотите признавать, что ваше лечение не помогает!
— Я хочу сохранить пациенту жизнь, — жёстко сказал врач. — С сегодняшнего дня любые препараты, принесённые извне, запрещены. Если вы ещё раз попытаетесь дать мужу что-то без нашего ведома, я буду вынужден вызвать полицию.
Она побледнела, но быстро взяла себя в руки.
— Ты позволишь им так со мной разговаривать? — повернулась она к Андрею.
Тот закрыл глаза.
— Ир, давай… без сцен. Я доверяю врачам.
Этот короткий ответ словно обрезал её поток обвинений.
Она молча взяла сумку и вышла, громко стукнув дверью.
Когда доктор ушёл, Андрей позвал Марину.
— Спасибо, — прошептал он. — Вы спасли меня.
— Не говорите так, — смутилась она. — Просто… сделала то, что должна.
Но внутри уже затаился страх: если врач прав, то всё это время Ирина медленно травила мужа «витаминами».
Этап 5. Мотив
Через пару дней состояние Андрея действительно начало улучшаться. Давление перестало так резко падать, анализы стабилизировались.
— Видите? — шепнула Марина Любе. — Вот вам и «витаминки».
Врач тем временем запросил у коллег кардиограммы и анализы из прежних клиник. Все как один показывали похожую картину — признаки хронического передозирования тех самых гликозидов.
— Мы подали запрос в правоохранительные органы, — тихо сказал он Марине. — Препараты серьёзные, назначать их без контроля нельзя. Не исключаем умысел.
— Думаете, она его травила специально? — Марина всё ещё цеплялась за надежду, что это «глупость, а не злой умысел».
— А вы верите в такие совпадения? — врач пожал плечами. — Мужчина внезапно тяжело заболевает, у жены появляется доступ к его подписи, бизнесу, страховке. И параллельно он получает неизвестно откуда взявшееся лекарство в дозировках, которые медленно, но уверенно подкашивают сердце.
По отделению поползли слухи: «богатая жена убивает мужа ради наследства». Марина старалась не слушать пересуды, но однажды стала свидетелем разговора в коридоре.
— Ты слышала? — шептала одна из медсестёр. — У него страховка на огромную сумму, и бенефициар — только она.
— А родители? Дети?
— Нет никого. Вот она и…
Медсестра, заметив Марину, осеклась.
Марина только крепче сжала в руках поднос с лекарствами. Теперь это было не просто «после её визитов мне хуже» — пазл начал складываться.
Этап 6. То, что она увидела своими глазами
Ирина всё равно пыталась прорваться к мужу.
Сначала устраивала сцены у поста:
— Это мой супруг! Вы не имеете права меня не пускать!
Потом стала приходить в «разрешённые часы» и только сидеть у кровати, сжимаю губы. Казалось, она выжидает.
Однажды вечером, уже после отбоя, Марина задержалась у палаты номер семь — нужно было сменить урну. В коридоре было почти тихо: лишь свет дежурной лампы и редкие шаги.
Вдруг она услышала знакомый шорох, как будто кто-то возится с замком. Присмотревшись, увидела Ирину: та стояла у двери палаты, ловко подбирая ключ к замку.
— У нас посещения до восьми, — твёрдо сказала Марина, подходя ближе.
Ирина вздрогнула, но тут же выпрямилась.
— Я забыла у мужа документы. Нужно забрать.
— В любое время можно обратиться к постовой медсестре, — не отступала Марина. — Самостоятельно входить в палату ночью запрещено.
Ирина сузила глаза.
— Вы знаете, что за вмешательство в личную жизнь пациента можно лишиться работы? Я завтра поговорю с главным врачом.
— Говорите, — спокойно ответила Марина. — Но сейчас, пожалуйста, отойдите от двери.
Они стояли друг напротив друга несколько секунд. Внутри у Марины всё дрожало, но она не отводила взгляд.
Первой сдалась Ирина.
— Жалко мне тебя, дура набитая, — процедила она. — Даже не понимаешь, во что лезешь.
Она развернулась и стремительно ушла по коридору.
Ночи хватило, чтобы Марина окончательно убедилась: это не паранойя и не «нервы пациента». Ирина готова была на всё, чтобы добраться до мужа.
Утром она дала подробные показания следователю, который уже занимался делом по запросу врачей. Рассказала о «витаминных коктейлях», о порошках, о ночной попытке проникнуть в палату.
Ей было страшно, но она понимала: если промолчит — Андрей может не пережить следующую «заботу».
Этап 7. Развязка
Следствие двигалось медленно, но неумолимо.
Из квартиры Ирины изъяли целую аптечку: флаконы и ампулы с тем же препаратом, что нашёл врач. Части лекарств не было в её личных назначениях — значит, покупала сама. На допросах она путалась в показаниях, то утверждая, что консультировалась с «лучшим кардиологом Европы», то что «просто хотела как лучше».
Экспертиза показала: концентрация препарата в крови Андрея соответствовала хроническому отравлению.
Однажды утром в отделение пришли двое в штатском. Ирина сидела на стуле у поста, листая журнал мод.
— Гражданка Смирнова Ирина Викторовна? — спросил один из них. — Пройдёмте с нами.
Она вскочила, глаза метали молнии.
— Андрей! — закричала. — Скажи им, что это недоразумение!
Дверь палаты была открыта. Андрей смотрел на происходящее удивительно спокойно.
— Я уже всё сказал, — тихо ответил он. — Кстати, тебе пора привыкать к новой жизни без моей подписи. Все доверенности я отменил.
Её вывели под руку, несмотря на протесты и угрозы. Коридор замер.
Марина стояла в стороне, сжимая в руках ведро. Ей было не по себе: всё-таки Ирина — живой человек, каким бы ни был её поступок. Но рядом, в палате номер семь, спокойно дышал мужчина, которого эта женщина могла убить.
Через пару недель Андрея перевели в другое отделение — на реабилитацию. Он медленно набирал силы, учился заново выходить в коридор без головокружения.
Перед переводом он попросил Марины несколько минут наедине.
— Вы верите в судьбу, Марина? — спросил он, когда она помогала собрать его вещи.
— Не знаю, — честно ответила она. — Но иногда кажется, что всё неслучайно.
— Если бы не вы, — он посмотрел ей прямо в глаза, — я бы, возможно, не дожил до этого разговора.
Она смутилась:
— Я просто вовремя оказалась рядом.
— Иногда этого достаточно, — сказал он. — Я хочу сделать пожертвование вашей больнице. Особенно вашему отделению. Пусть купят новую аппаратуру, отремонтируют палаты. Назовём это «вкладом в своё второе рождение».
Он протянул ей визитку своего юриста.
— А лично вам… — он замялся, — я могу предложить только человеческую благодарность.
— Мне её достаточно, — улыбнулась Марина. — Главное, что вы выздоравливаете.
Эпилог. Палата номер семь
Прошёл год.
Марина всё так же работала санитаркой в том же отделении. В палату номер семь поступали новые пациенты, и никто из них не знал, какую историю пережили эти стены.
Иногда вечером, задержавшись после смены, она заходила туда на минутку. Смотрела на окно, у которого Андрей любил сидеть, на тумбочку, где когда-то стоял тот самый «коктейль». И каждый раз ловила себя на мысли: как тонка бывает грань между заботой и преступлением.
От Андрея иногда приходили письма — настоящие, бумажные. Он рассказывал, как восстанавливается бизнес, как разобрался с партнёрами, как оформил на себя контроль над компанией, не оставив Ире ни шанса управлять его делами.
В одном из писем он написал:
«Меня часто спрашивают, не потерял ли я веру в людей после всего этого. Я отвечаю: нет. Потому что рядом оказались вы — человек, который поверил моим словам, даже когда они звучали как бред. И это перевесило всё зло».
Марина перечитывала эти строки и улыбалась. Она всё ещё считала себя «простой санитаркой». Но та история научила её главному: иногда именно у постели, с ведром и тряпкой в руках, человек может сделать выбор, от которого зависит чья-то жизнь.
И каждый раз, когда новый пациент шептал ей:
— Марина, у меня странное чувство… после визита кого-то мне становится хуже…
она уже не отмахивалась. Садилась на край кровати, смотрела в глаза и говорила:
— Расскажите подробнее. Я вас слушаю.
Потому что теперь она знала: страшные вещи порой происходят не в темных подворотнях, а в светлых палатах, и совершают их люди в дорогих костюмах с идеальным макияжем.
И от того, поверит ли кто-то первому тихому шепоту: «После каждого её визита мне хуже», — зависит, будет ли в этой истории конец… или эпилог.
